«OpenAI дрогнула от темпов собственного развития»

Увольнение звезды Silicon Valley Сэма Альтмана с поста генерального директора OpenAI стало настоящим шоком для мировой общественности и породило огромное количество кулуарных версий относительно реальной причины его отставки. В официальном пресс-релизе компании говорилось, что он «не всегда был откровенен в своем взаимодействии с советом директоров». Одновременно резкое и расплывчатое обоснование отстранения Альтмана с должности скрыло от общественности реальную причину корпоративного конфликта.

«Вдохновляющая миссия Open AI привлекла лучшие умы специалистов со всего мира. Был создан уникальный продукт. Интенсивное развитие компании требовало привлечение капитала. Среди руководства произошел раскол: одни хотели сохранить некоммерческую деятельность организации и вектор движения к «большой цели», другие — коммерциализировать отдельные направления, закрыть код и повысить эффективность внедрения новых продуктов», — рассказал Александр Иконников, сооснователь и председатель АНД, независимый директор ряда компаний, в ходе онлайн-дискуссии АНД, посвященной корпоративному конфликту в компании.

Источники Bloomberg сообщали, что Альтман конфликтовал с соучредителем и главным научным сотрудником OpenAI Ильей Суцкевером. В основе их разногласий скрывался не только подход к развитию ChatGPT, но и стремительно ускоряющийся процесс коммерциализации продуктов компании. В начале ноября 2023 года OpenAI объявила, что ChatGPT уже имеет порядка 100 миллионов активных пользователей в неделю. Важно отметить, что компания также работала над запуском магазина GPT, где обычные люди могли бы зарабатывать на кастомизации технологии. Но именно этого и опасался Суцкевер, который не раз обращал внимание Альтмана на то, что тот уделяет недостаточно внимания опасностям, которые могут нести разрабатываемые OpenAI технологии.

В свете этих событий Администрация президента США Джо Байдена начала изучать вопрос о необходимости проверки работы программ, основанных на искусственном интеллекте, таких как чат-бот ChatGPT, на фоне опасений, что их могут использовать для совершения преступлений и распространения дезинформации.

«Привет из прошлого для Netflix»

«Ситуация породила шквал новостей. Об этом писали все, и в момент развития событий инсайдерская информация в ключевых источниках появлялась раз в три часа. Это буря, которая, по моему мнению, еще не закончилась. Это лишь первый сезон, который прекрасно подойдет для Netflix, на месте которого я бы уже сейчас купил права на экранизацию картины», — отметил Виталий Подольский, партнер Chesterfield Fund (Великобритания), член экспертных советов AI компаний OneForce, Inc. (США) и TUPL, Inc. (США).

По его мнению, решение о немедленном увольнении было подготовлено советом директоров заранее и держалось от Альтмана в секрете до последней минуты. «Значительная часть сотрудников объявила, что они уйдут вслед за Альтманом. Решение восстановить сооснователя в компании нужно обсудить более подробно, так как волнами накатывала позиция сообщества, что совет директоров действовал непродуманно. В итоге, мы получили интенсивный корпоративный конфликт, который «как бы» закончился тем, что основатели вернулись в компанию. OpenAI – безусловный лидер в области построения больших моделей, ее структура корпоративного управления является нестандартной, и во многом, именно она послужила причиной конфликта», - добавил эксперт.

С этим предположением согласился Алексей Соловьев, венчурный инвестор, основатель инвестиционной компании A.Partners, член совета директоров QIWI Plc. «Структура корпоративного управления OpenAI не успела за теми интенсивными изменениями, которые в этой организации стали происходить. Один из аспектов – стремительная накачка компании венчурными деньгами. Все венчурные инвесторы, которые проинвестировали компанию, не успели сформировать корпоративную структуру, отвечающую реалиям сегодняшнего дня. Компания, накаченная таким количеством денег, имела структуру корпоративного управления 2015 года, которую еще деликатно реформировали в 2019 году. OpenAI получила «привет из прошлого» с точки зрения корпоративного управления», — отметил эксперт.

«Ситуация продолжает развиваться. В ближайшее время мы увидим, как изменится курс компании. Наше внимание приковано к новым директорам. Удастся ли им «поженить» два разных подхода и найти решение, которое позволить сохранить конкурентность продукта, его лидерские позиции и безопасность для пользователей. Время покажет. Ответ лежит в выборе оптимальной модели корпоративного управления компании. Именно она создает условия для развития и формирует устойчивый фундамент организации», — поделился Александр Иконников.

«Closed AI на благо человечества. Синдром Оппенгеймера»

Интересно, что незадолго до событий в Bloomberg появилась информация о возможной продаже акций OpenAI, где компания рассчитывала на оценку стоимости в 86 миллиардов долларов. Сделка потенциально могла принести огромную прибыль корпорации Microsoft, которой принадлежат 49% акций OpenAI. Этот процесс смог бы сгенерировать одну из самых ценных компаний мира, которая уступала бы лишь SpaceX и ByteDance (TikTok). Но после произошедшего, инвесторы по всему миру будут вынуждены относится к OpenAI гораздо осторожнее. В итоге, мы получили уникальный прецедент, в котором зерном раздора стал революционный продукт компании.

«Особенность структуры OpenAI заключается в том, что основная компания – это некоммерческая организация. Главный документ, который регулирует ее работу — это устав. Он определяет, что высшая точка управления – совет директоров. Над ним нету никакого совета акционеров. Кроме того, поскольку это не акционерная компания, никакие инвестиции именно в эту компанию не поступали. Когда она зарождалась, денежные массы, наполнявшие ее, считались взносами участников в некоммерческую структуру. Это делалось для того, чтобы средства использовались на ее основную деятельность – разработку технологий искусственного интеллекта на благо человечества», — поделился Аркадий Сандлер, технологический предприниматель (AI, robotics, self-driving vehicles, Conversational AI); советник СКБ Контур (РФ), Brainify.AI (США), Eva.AI (Великобритания), GetXDocs (Израиль).

По его словам, название OpenAI было выбрано для того, чтобы все разработки держались в виде открытого кода. «Это важный аспект, из-за которого развитие в области ИИ не прекращается. Конкурирование идет не на уровне алгоритмов, а на уровне данных, которые используются, чтобы их обучать. В определенный момент, стало ясно, что под некоммерческой деятельностью стало зарождаться коммерческое представление о продукте. Для этих целей и была сделана дочерняя компания. Сейчас у них в структуре наблюдается две коммерческие компании и одна головная (некоммерческая). Все последние инвестиции стали поступать именно в коммерческие образования», — добавил эксперт.

Стремительное развитие компании стало приближать OpenAI к достижению своей глобальной цели — созданию универсального искусственного интеллекта, который должен превзойти интеллект человека. Именно сооснователь OpenAI Илья Суцкевер не раз отмечал, что такой неконтролируемый прорыв может привести нас к катастрофе и поставить под вопрос экзистенциальное существование человечества, вызывая у общественности синдром Роберта Оппенгеймера (отца атомной бомбы).

«Когда OpenAI разработал модель GPT-3, было понятно, что это довольно сложный и мощный инструмент, который стал последней версией разработок и выложен в виде открытого кода ради интересов человечества. С этого момента компания перестала выкладывать все в виде открытого кода и начала идти вразрез с тем, ради чего создавалась. Именно в этот момент в OpenAI должны были начать происходить изменения в корпоративном управлении организации. Они выпустили Сhat GPT с платным вариантом подписки. Такой продукт оказался рекордной системой, набравшей первые 100 миллионов пользователей. Когда вышел GPT-4, стало понятно, что OpenAI под предлогами безопасности ничего не собирается открывать», — рассказал Аркадий Сандлер.

«В итоге мы получили некоммерческую компанию, которая владеет всеми разработками, и две компании, которые получают инвестиции. Управление некоммерческой компаний осуществляет небольшой совет директоров, который во многом нельзя назвать незаинтересованным. В первом совете были три сооснователя и три «как бы» независимых директора. В определенный момент времени, у этих директоров независимость растворилась. В момент, когда OpenAI объявил возможность создания каждому разработчику собственного GPT, один из директоров получил в виде этого сервиса конкурента своему решению. Корпоративное управление не успевало трансформироваться», — резюмировал он.

«Борд некомпетентен?»

После произошедшего в сообществе активно стала распространяться мысль о том, что совет директоров оказался некомпетентен, совершил стратегическую ошибку и таким решением затормозил развитие компании в целом. «Выглядит так, что они не были готовы к качественному принятию решения такого масштаба. Никто из них так и не обозначил основную претензию к Альтману», — отметил Алексей Соловьев.

Виталий Подольский поддержал: «Мнение о том, что борд не компетентен и совершил грубейшую ошибку доминировало. Тут важно посмотреть на ситуацию с другой стороны. Альтман в свое время ушел из Y Combinator, где он был CEO. Кроме того, слухи о его непростом характере и своеобразных методах коммуникации росли еще до его назначения. Такое увольнение без права голоса говорит о том, что борт к этому готовился и консолидировался. Такое решение может быть оправданно тем, чтобы не дать Альтману время подготовится отразить удар и предотвратить эту ситуацию. Альтман мог рассчитывать на поддержку спонсоров. Убежден, что в Microsoft все были в шоке», — добавил эксперт.

«Директора OpenAI были людьми, связанными с исследованиями, которые понимают и разбираются в технологиях. В мотивировке увольнения значилась недостаточная прозрачность CEO с советом директоров. Так формулируют, если совсем не хотят говорить почему они это сделали. Ситуация выглядит достаточно грубо с учетом того, что у директоров не было никакой финансовой заинтересованности в деятельности этой организации. Скорее всего, Альтман вел компанию туда, куда не договаривались. Возможно, он уделил недостаточно времени обсуждению с советом директоров именно этих вопросов», - считает Аркадий Сандлер.

Алексей Соловьев поделился: «Дэвид Сакс и Джейсон Калаканис в своем подкасте рассказывали, что Альтман периодически «щипал» борт. Инвестиции в чипы, обсуждение проектов с участием инвесторов из Ближнего Востока и Северной Африки. Все это стало раздражителем. Но последней каплей для совета стала возможность создания собственного клона Сhat GPT для любой организации или пользователя (речь об объявлениях на OpenAI DevDay 6 ноября) и темп, с которым все стало выходить из-под контроля».

«Глыба тает. Google счастлив»

«Компания проиграла битву за таланты. Люди были на грани SPO, когда многим из 700 человек можно было продать немного акций по цене порядка 90 миллиардов долларов. Теперь их стоимость объективно отодвинулась от этого значения, а главное – неясно, когда они еще смогут это сделать. Если раньше OpenAI была в сознании людей глыбой, то сегодня она потеряла это свойство. Огромные риски теперь несут потенциальные суды. Когда пыль уляжется и все посчитают сколько было потерянно денег, кто знает, чем это все закончится. Убежден, что Google наблюдал за происходящим с великой радостью», — отметил Алексей Соловьев.

При этом, многие эксперты отмечают, что архитектура OpenAI была своеобразная, и есть мнение, что именно она сформировала возможности для создания прорыва международного масштаба. «OpenAI находится в гонке с гигантами рынка и имеет необычный состав: на одного инженера приходится девять ученых. Это математики, физики, философы и другие. Стрежень компании – это концентрация энтузиастов, которые хотят произвести технологическую революцию, которые бросили вызов IT-гигантам, чтобы они не захватили мир AI. Именно такой подход позволил создать уникальную культуру и проектную команду», — подчеркнул Виталий Подольский.

«Если у кого-то сложилось ощущение что Альтман выиграл – это не так. Он согласился на независимый аудит своей деятельности и поведения, а его критики остались внутри компании. Если у совета директоров был определенный план игры, то им удалось сохранить компанию в моменте и взять превосходство в этом конфликте. Они взяли ситуацию под контроль. Все эти факторы не могут указывать на однозначную победу Альтмана», — добавил эксперт.

«Важно понимать, что совет директоров OpenAI покинули люди с научным бэкграундом. Свежее прибытие на «борт» общепризнанного тяжеловеса в лице Бретта Тэйлора может говорить о выбранном курсе на глобальную коммерциализацию проекта. Его опыт работы в Salesforce дал OpenAI специалиста, который знает, как упаковывать непростые решения в интересный и интуитивно-понятный продукт. Прибытие Ларри Саммерса – знак, что государство не осталось в стороне. Взятие под контроль ситуации в OpenAI на лицо. Интересно, что Саммерс является действующим членом G30, которая занимается не только углубленным изучением финансовых и экономических проблем, но и проводит анализ последствий от решений, принятых в конкретном секторе. Альтман после этого окажется в иных условиях, и на сколько они будут благоприятны — покажет только время. Теперь ему будет необходимо соблюдать баланс. Он начнет воспринимать совет директоров по-иному, и будет вынужден вносить больше ясности о своих планах по развитию продуктов в OpenAI», — считает Александр Иконников.

«Мы хотим из нашей дискуссии извлечь уроки. Где находится тот самый триггер? Сигнал, который обозначит, что текущее корпоративное управление перестает быть актуальным в моменте и нуждается в трансформации. Необходимость внедрения регулярных проверок состояния институтов корпоративного управления стала очевидна. Если бы в OpenAI существовал такой механизм, совет директоров смог бы выявить момент, когда амбиции менеджмента стали влиять на общее состояние компании. Кабинет совета директоров должен был стать площадкой для разрешения ситуации, в итоге, он оказался «закопан» в личных взаимоотношениях основателей. История еще не закончена. Последние два года, когда мы смотрели на разные компании, которые говорили, что они AI, если их «поскоблить», то там под ними был API к OpenAI. Их нельзя было называть AI стартапами, так как это были какие-то конкретные применения. В ситуации, когда OpenAI сдвигается в свою коммерческую позицию, у нас возобновится «шевеление» на рынке, где внутри стартапов будут заниматься наукой и продвигать технологии. «Было бы полезно создать на базе АНД инструмент самодиагностики структур корпоративного управления для национального рынка. Он сможет помочь заблаговременно выявлять непродуктивные решения. Такой защитный барьер также позволит не только системно мониторить рыночное состояние компании, но и находить баланс в коммуникации со стейкхолдерами», - резюмировал Аркадий Сандлер.

«Это событие встряхнуло рынок, многие компании проведут ревизию. Эта ситуация дает open-source билет в жизнь. Мы увидели, как в один миг все может «накрыться», а 700 человек — уйти из компании. Вполне возможно, что нас ожидает балансировка этого рынка», - считает Алексей Соловьев.

«В OpenAI сегодня нашли компромисс в разрешении спорной ситуации. Касательно ее закрытости, важно понимать, что открытую архитектуру делают те, кто догоняет. Лидеру стало не выгодно быть открытым», - отметил Виталий Подольский.

«Мы увидели кризис агентской проблемы. В отсутствии четкой структуры управления, совет директоров занял не свойственную ему роль принципала. Баланс власти и ответственности оказался нарушен. Важно понять, как вектор коммерциализации и доступности продуктов ИИ отразится на всех нас. Очевидно, что технологии такого рода должны быть подконтрольны и разрабатываться с учетом интересов человечества. Но нам нельзя забывать, что у таких вещей есть и обратная сторона», - резюмировал Александр Иконников.

/ 12.12.2023