Александр Иконников: «Информация + аналитика + обаяние»
Нужно разделять мотивацию бизнеса и объективное понимание, что необходимо для экономики инноваций. Государство способно воздействовать и на то, и на другое, хотя по-разному и не обязательно позитивно.
Зачем бизнесмен инвестирует в технологии? Знаете, ведь инновации и технологии – это такая часть вашего бизнеса, которая оформляет ваше присутствие в будущем. Инвестируешь в технологию, чтобы быть представленным в ней. Ты забрасываешь себя в рынок будущего, как баскетбольный мяч в корзину. Правильное понимание и применение технологии, плюс обратная связь от рынка помогают ее быстро реализовать. Но для этого должен быть рынок и обратная связь с ним, на предложение должен быть спрос.
На глобальном рынке технологические компании начинают доминировать в денежном эквиваленте. 10 лет назад доминировали индустриальные и банковские компании – «Сити», «Тоталь», а сейчас технологические. Что значит вот эта стоимость? Это – то, куда бизнес готов давать деньги на развитие. Видение будущего, работа на перспективу инвесторами оценивается выше, чем индустрия или банки.
Если экономика инноваций живая и «жилая», в ней есть две секции. Первый отсек – создание инфраструктуры разработок. Инфраструктура – это условия для того, чтобы проекты появлялись и шли к рынку. Второй отсек – коммерциализация. А коммерциализация разработки – это ее использование для жизни людей. Роль государства в обеих секциях совершенно разная. Роль инноватора, естественно, тоже. Весь сюжет крутится вокруг этого узла, в российском случае центрального.
Государство заинтересовано в том, чтобы создать инфраструктуру. У нас тоже есть институты развития. Государство определило программу развития технологий. Назвало критерии критически нужной технологии. Указало, какие технологии востребованы для жизнедеятельности страны. Это большой плюс. Более того, государство дает деньги, чтобы в инкубаторах люди могли начинать проекты и развиваться. Создается спрос на обучение людей.
Остаются вопросы, связанные с коммерциализацией, использованием в широкой жизни людей. Чем тут поможет государство? Конечно, технологии, которые поддерживают оборонный комплекс, тоже в известном смысле нужны для жизни людей. Но это инвестиции, которые являются расходными. Это не то, что создает дополнительную стоимость или существенно движет экономику. А как использовать их для рынка и бизнеса? Здесь возникают основные конфликты, которые одним позволяют, а другим не позволяют что-то реализовывать.
В официальных цифрах доля нашей страны по технологиям невысока. Но если смотреть на самые современные разработки – криптовалюты, блокчейны, модули искусственного интеллекта – там много людей с корнями из России. А значит, у нас есть инфраструктура для роста таланта, но нет инфраструктуры для его реализации. Получается, такую возможность дает им глобальный рынок и не даёт рынок российский.
Если в сфере технологий происходит доминирование государственных денег, частным деньгам очень сложно туда присоединиться. Им практически невозможно конкурировать с государственными деньгами. Они же очень редко оказываются в конкуренции, государственные и частные деньги. В таких крупных проектах, как тоннель под Ламаншем, работает уже частно-государственное партнерство, а не конкуренция. Госкомпании я отношу тоже к государственным деньгам, потому что философия управления государственными деньгами отличается от философии управления частными. В случае с частными деньгами решения по-другому принимаются и оцениваются.
Если государство является платформой, с которой пускается ракета инноваций, необходимо создать условия, чтобы частный бизнес больше инвестировал. А чтобы он брал эти разработки, нужно давать частному бизнесу эту возможность и не вмешиваться туда. У нас же всё хотят сделать под партнерством, под контролем. Но там, где есть контроль, частным деньгам не очень комфортно. А ведь как раз частные деньги драйвят преломление технологии к использованию в широких массах. Уже не в оборонных историях, которые тоже важны для позиций страны в науке, индустрии или международной торговле. А в тех областях, которые мало связаны с геополитикой и лежат вне сферы государственных денег.
В общем, на мой взгляд, у нас проблемы – как минимум две. Первая – технологии коммерциализируются на частные деньги. А у нас доминируют государственные. Вывод – наша система есть тормоз не для развития, а для коммерциализации технологий. Государству необходимо более активно привлекать частные деньги, создавать налоговые стимулы. Обойтись без навязанного акционерного контроля. Использование технологий не бояться отдавать частному сектору. Определить для этого подходящий момент. До какого-то этапа государство участвует в развитии технологии своими институтами развития или грантами. Дальше участвовать перестает. Нужно продумать этот вопрос и не пытаться уже потом контролировать, доминировать, стоять с палкой и сечь по пяткам. Всё равно они не могут в этом режиме нормально реализовываться. Иначе деньги так или иначе пойдут в оборонный сектор. Пойдут по принципу большей затратности, а не по принципу создания дополнительной ценности. В конце концов, отдать в частный бизнес – значит больше его охватить. Потому что государственно- частное партнерство – в него не все компании могут войти. И очень большой кусок бизнеса остается за рамками.
Вторая проблема тоже достаточно серьезная. Существует природный конфликт между разработчиками, технологическими людьми – и людьми, которые связаны с бизнесом. Технологические фаундеры, у них бывает головокружение от своего могущества. Ощущение, что они сами могут создать какую угодно технологию. И это правда. Они могут делать прорывы в очень многих вещах. Но проблема в том, что они пренебрегают базовыми постулатами бизнеса с точки зрения продаж, маркетинга и других функций. А в потребительских компаниях на самом деле создают бизнес. Доминантная компетенция – маркетинг и продажи, вокруг них всё строится, продукт разрабатывается непосредственно на клиента. В технологических компаниях, наоборот, во главе стоит не рынок, а продукт. Поэтому им сложнее продукт коммерциализировать. Что, мало примеров, когда создавались продукты лучше, чем «Майкрософт»? Наверное, много. Но далеко не все реализовались. Поэтому очень важный момент, как соединить вот этих «продуктовых» технологических предпринимателей с людьми, которые реально позволят им из этого продукта сделать бизнес. Такую роль как раз могут решать институты развития.
Модель институтов развития, как у нас «Сколково», РВК и «Роснано», частично решает эту задачу. Частично закрывает вопрос, но не полностью. Если бы полностью, мы бы с вами не задавали этих вопросов. Институты развития по природе своей являются продолжением системы госуправления. Людям из бизнеса в культуре госуправления очень сложно прижиться. Но сейчас мы переходим в новое измерение. Новая эпоха уже не в формуле «ресурс + информация», где ресурс – это, например, нефтяная вышка. Формула теперь другая: «информация + аналитика + обаяние». В последнем слагаемом – всё, что создает некую дополнительную ценность продукта. О чем это говорит? Сегодня меняется сама парадигма включения людей и экспертов в реализацию проекта. Пример – история создания «Википедии». Это что означает? Не надо держать государственную машину, чтобы создавать комьюнити и загружать их работой. Не надо все время создавать шарашки. Всё, что нужно, – создать условия, чтобы комьюнити могли легко взаимодействовать с проектами. Я приведу пример, который касается непосредственно нас. В нашей ассоциации порядка 1000 человек. Один из основных мотивов их работы – желание перейти от операционного к стратегическому уровню управления. Как? Силами взаимной поддержки и передачи опыта, то есть самостоятельно. У них есть определенное время, которым они готовы делиться. Плюс есть доходы, а в зависимости от их достатка – и некие инвестиционные ресурсы, которые они могут использовать.
Создание на рыночных условиях площадок, которые позволяли бы этим людям знакомиться с проектами, участвовать в них, могло бы дать:
Сегодня такие люди становятся очень большой движущей силой, которая может многие вещи менять и вовлекаться в экономику на легких механизмах, так что громоздкие колеса перестают скрипеть и могут остановиться за ненадобностью.
В чем разница между институтом развития и профильным комьюнити? Ты, даже пройдя специальное обучение, можешь один по вечерам бросать мяч в кольцо. А можно собрать информацию о таких же любителях, проанализировать общие возможности, соединить ресурсы, на обаянии объединиться в клуб и учредить большой чемпионат. Новая экономика инноваций будет больше похожа на второй вариант. Поэтому я бы прогнозировал трансформацию институтов развития в сеть взаимодействий.
Александр Иконников
Председатель Наблюдательного совета АНД
IoD Chartered Director
/ 08.05.2018
Карьера директора зависит от правильного целеполагания, позиционирования и продуманной стратегии работы со стейкхолдерами и работодателями.
Сервис «Мастерская директора» поможет Вам оценить текущие возможности и раскрыть Ваш карьерный потенциал, а «Акселератор директора» поможет сформировать персональный план карьерного продвижения и начать его реализацию.
Международная команда специалистов АНД поможет Вам:
Цель платформы в реализации быстрого и легкодоступного нетворкинга, который позволит открыть новые возможности карьерного и бизнес взаимодействия между директорами АНД.
Менторы Ассоциации – эксперты в области корпоративного управления с опытом работы в руководящих органах публичных, частных и госкомпаний.
Направления менторских сессий:
Международная сертификация бизнес-медиатора – программа по развитию навыков в области управления конфликтами, решения коммерческих споров и ведения сложных переговоров.
